Как законодатель решает проблемы исполнительного производства?

За прошедшие годы наблюдается  рост количества исковых требований, которые вытекают из деятельности судебных приставов. В первую очередь, это обусловлено их низкой эффективностью, а порой и просто бездействием. Это выражается в непринятии мер по розыску активов должника, хотя инструментарий для этого имеется достаточный. Так, приставы часто не анализируют движение денежных средств по счетам, не отправляют запросы в ФНС, ГИБДД, БТИ и другие органы, вовремя не накладывают аресты на имущество и отказываются вызывать руководителей организации  для дачи объяснений. Часто споры связаны и с действиями приставов, которые привели к утрате имущества или его реализации по заниженной стоимости.

Из этого следует, что эффективность исполнительного производства обусловлена, в том числе, и активными действиями самого взыскателя. Такие действия могут заключаться  как в содействии в розыске активов, так и в форме жалоб или даже исков на сотрудников ФССП.

Однако определенная работа в части реформирования применения института исполнительного производства все же ведется. Так, в ПП ВС №50 указываются очень важные и прогрессивные положения, к примеру, об открытости перечня исполнительных действий (указанных в ч.1. ст. 64 ФЗ «Об исполнительном производстве»), откуда  следует, что пристав вправе совершать и иные действия, необходимые для своевременного, полного и правильного исполнения исполнительных документов, если они соответствуют задачам и принципам исполнительного производства, не нарушают защищаемые федеральным законом права должника и иных лиц. Стоит отметить, что по аналогии с судебным процессом пристав-исполнитель вправе применять меры принудительного исполнения без предварительного уведомления об этом лиц, участвующих в исполнительном производстве, согласно п. 2 ст. 24 ФЗ «Об исполнительном производстве».

В практике все чаще встречаются такие непоименованные обеспечительные меры, как арест на дебиторскую задолженность, арест на денежные средства и имущество ответчику, находящееся у других лиц, арест на денежные средства, которые будут поступать на банковские счета ответчика (картотека), установление запрета на внесение в ЕГРЮЛ записи о ликвидации ответчика и прочие.

Отдельно стоит отметить, что ФССП активно практикует регрессные иски к своим сотрудникам, вина которых (в причинении вреда взыскателям)  установлена. Так, в п.87 ПП ВС №50 указано, что по смыслу ст. 1081 ГК, РФ в порядке регресса вправе взыскать сумму возмещенного вреда с лица, виновного в его причинении.

Предусмотренная законом возможность предъявления ФССП регрессных исков к служащим, виновным в причинении вреда взыскателям, активно применяется на практике. В п. 87 Постановления Пленума ВС № 50 отмечено, что по смыслу ст. 1081 ГК Российская Федерация в порядке регресса вправе взыскать сумму возмещенного вреда с лица, виновного в его причинении. Не так давно ВС поддержал указанную позицию в Определении от 17 мая 2016 года № 78-КГ16-5, отметив, что ФССП РФ может предъявить регрессный иск к судебным приставам, на исполнении которых находилось исполнительное производство, если из-за действий исполнителей с федеральной службы были взысканы убытки.

Расширение подобной практики приведёт к повышению активности и внимательности сотрудников службы и, как следствие, к уменьшению количества исков к Службе о возмещении вреда. Помимо сказанного, стимулировать приставов к лучшей работе также могла бы активная позиция ФССП по привлечению своих сотрудников к персональной ответственности.